[assorti-santa]

Автор: Ассорти-анон
Размер: мини, ~2200 слов
Пейринг/Персонажи: Дирол, Несквик
Категория: джен
Жанр: general
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: college!AU, одно нецензурное слово
Краткое содержание: у Дирола никогда не было правильного Рождества
Примечание: 1. армию гномов, точнее, фиолетово-белых людей, белок и гонки на машинах для перевозки багажа можно увидеть в роликах Cadbury здесь, здесь и здесь
2. Trident - жевательная резинка Cadbury. Восхитительно пафосную рекламу с жутковатым звуком можно увидеть здесь
Задание: 2Д Праздники с незнакомцем

Общежитие светило двумя или тремя парами окон, большинство студентов разъехались по домам или гудели в соседнем корпусе, и только несколько неудачников, в числе которых неизбежно каждый год оказывался Дирол, встречали Рождество здесь.
Скайп уже мигал оранжевым позывным, и Дирол выбрал пользователя, читая сообщение.
Это как со случайным попутчиком в поезде, когда он или ты, или оба, выбалтываете все подробности своих жизней, зная, что больше никогда не встретитесь. Встречаться со своим «попутчиком» Дирол тоже не собирался. Никогда. Даже несмотря на то, что они общались больше года.
Они договорились встретить это Рождество вместе, но весьма странным образом. Никакого соединения с помощью веб-камеры, только привычная клавиатура под пальцами.
У Дирола никогда не было правильного Рождества, почему это должно становиться исключением?
Он ответил на приветствие, на несколько светских вопросов, спросил, в силе ли их уговор. Скайп дёрнулся, Дирол дёрнулся вместе с ним и принял звонок, на экране появилось испуганное лицо собеседника и изображение зависло. Несквик, одна половина лица которого была размазана, а вторая вытаращила глаз, тянулся рукой к камере в надежде успеть закрыть её. Дирол автоматически сохранил скрин, уж больно перекошенной выглядела физиономия.
– Ну ёбанный… – и на этом связь оборвалась. Несквик догадался вырубить компьютер. Чёрт знает, что там у него произошло, раз он нажал не туда.
Сначала Диролу стало смешно – и над финальной репликой, и над насмешкой судьбы. Они на дух не переносили друг друга. Правда, в начале первого курса Несквик предпринял попытку пойти на сближение, но сделал это настолько непонятно, что Дирол и не попытался на неё среагировать, и Несквик за это на него взъелся, ну а чтобы это стало взаимным, много умения не понадобилось.
Потом Дирол перестал смеяться. Несквик снова появился в сети, но ничего не писал, Дирол не стал тоже. Он снял очки, надавил на внутренние уголки глаз и уставился в стену, на которой не было никаких украшений. Как и на остальных стенах его комнаты.
У него никогда не было правильного Рождества. В аэропорту, которым владела семья, в сочельник всегда случался какой-то катаклизм, который удавалось разгрести только к следующему утру или через день. Он никогда не верил в Санту, потому что все подарки открыто дарили ему родители и дяди с тётями, бабушки с дедушками и прочие родственники. Он очень удивлялся, когда слышал «Санта Клаус», и всегда спрашивал, кто это.
Завтра утром он сядет в свою машину и поедет домой. И тогда у него будет Рождество. То, к какому он привык.
Без Несквиков, без его мотивов, без попыток пожалеть себя, его, без друзей.
И дальше год продолжится и закончится, начнётся новый, в котором он никогда не встретит своего «попутчика», потому что не захочет и будет игнорировать, поменяется с кем-нибудь, чтобы не быть с ним в паре на лабораторных занятиях, потому что каждый преподаватель считал своим святым долгом поставить их работать вместе.
Или может прямо сейчас сходить и набить морду. Когда Дирол посмотрел на часы, до полуночи осталось три четверти часа. Он вернул очки на место, взял телефон и бутылку шампанского, которую должен был привезти домой, и вышел из комнаты, закрыв её.
Комната Несквика была за стенкой, но находилась в соседнем блоке, поэтому пришлось попетлять, чтобы добраться до неё.
– Открывай, – Дирол грохнул в дверь кулаком. – Открывай, пока не выломал.
Дверь открылась. На ярко-жёлтой футболке Несквика синими буквами красовалась надпись «Вот это идея!». Дирол одобрил надпись и прошёл внутрь, игнорируя протесты хозяина.
– Извини, подарки не приготовил, – он отдал бутылку и огляделся.
Комната выглядела аккуратной, ни раскиданных вещей, ни захламлённых столов, ни скабрёзных и броских плакатов на стене, только две стандартные кровати, одна из которых и вовсе была без матраца, огромный коврик между ними, на нём стоял работающий ноутбук и микроскопическая ёлка, блестящая иголочками, тумбочки, стулья, шкафы. А у Дирола была одноместная комната со всеми мажорными удобствами, он мог себе такую позволить. Мог позволить и отдельную квартиру, но за большим пространством нужно больше следить или больше скрывать каких-нибудь подробностей от приходящего обслуживающего персонала. Это было утомительно.
– Ну, ничего, и так сойдёт, – Несквик разглядел бутылку и водрузил её на один из столов. – Что-то хотел?
Бить ему морду Дирол передумал. Праздник всё-таки, да и не так уж он и разозлился, пусть и неприятно сосало под ложечкой и немного тянуло обидой, просто пришёл как того и требовала ситуация. Было только неловко, и неловкость эта обтягивала его как пищевая плёнка, и немного обидно, что Несквик теперь много чего знал о нём. Хотя всегда можно сказать, что Дирол все свои откровения выдумал, главное, чтобы звучало это уверенно. И, вроде как, Несквик не использовал полученные сведения в чёрных целях, а если надумает… тогда он будет первым.
– Я никогда не был на конференции, про которую ты пытался мне напомнить, – сказал он, переводя взгляд на Несквика.
Лицо того вытянулось.
– У меня есть брат, – продолжил Дирол. – Брат-близнец.
– И насколько вы похожи? – лицо вытянулось ещё больше.
– Настолько, что нас мало кто отличает. Это он тогда был на конференции и это за него ты принял меня.
В доказательство Дирол достал телефон и показал фотографию. Её сделал кто-то случайно, но она получилась удачной, чтобы было видно их сходство. Разве что теперь Тридент носил волосы чуть длиннее.
Ещё один, у кого не было правильного Рождества и подарков от Санта Клауса.
Несквик отобрал телефон, всячески увеличивал и уменьшал изображение, прикладывал к лицу Дирола, сверяя схожесть, потом со вздохом вернул:
– Но ненавижу-то я тебя.
И вот это отношение Дирол никому не собирался отдавать.
– У меня без изысков, – Несквик махнул на фрукты, контейнеры с китайской едой, пиццу и коробку конфет, – я не ждал гостей.
– Я могу уйти, – предложил Дирол.
– Не-е-ет! – удивительно рьяно воспротивился Несквик и даже схватил его за руку. – Может быть, с тобой будет не так уныло, а если и станет, я буду знать, что маюсь этим не один.
Он потянул Дирола за собой и указал на коврик. Дирол уселся по-турецки, подивившись его мягкости.
– А где твой сосед?
– Он тут только числится, я его вижу перед началом года, когда он показывается тут для галочки, – он без перехода продолжил. – Конечно, меня бесило, что ты такой непроходимый тупарь, никаких намёков не понимаешь, поэтому я решил подонимать тебя виртуально. Но ты уже понял, да, что всё пошло не так?
– Я пытаюсь понять, какие из твоих сообщений были правдой.
– А твои?
Дирол посмотрел на него, пожевал нижнюю губу и закончил:
– Не отвечай. И я не буду. До завтра.
Несквик, похоже, уловил, к чему он клонил. В воздухе снова заискрило неловкостью, но уже той, когда мучительно или не очень пытаешься выдумать, чем развлечь незнакомых гостей или тех, с кем давно не виделся, гадая, изменились у них интересы или нет.
– На самом деле Тридент тебя помнит, постоянно упоминает «тот, который орал как резанный, когда рядом с ним клетку с кроликом поставили, а потом хлопнулся в обморок».
Несквик заржал:
– Я знал, что это произвело неизгладимое впечатление, – он вскинул руки в победном жесте. – И мой доклад, конечно, никто не запомнил. Но оно и к лучшему, мы потом довели эксперимент до конца и выявили три ошибки, которые не учли в теории.
Невольно Дирол вспомнил откровения Несквика на тему кроликов.
«В детстве, – писал он, – наши соседи держали кроликов, и однажды я увидел, как сосед оглушает и свежует одного, это меня впечатлило. Я проревел два дня и навыдумывал всяких страшилок, и больше не мог смотреть на них спокойно. Плоские – наклейки там, принт всякий – ещё переношу, но когда дело доходит до объёмных, типа игрушек, или живых, уже нет».
Завтра он узнает, правда это или нет.
– Как был тупарём, так и остался, – незлобно хмыкнул Несквик. – Так и не увязал все факты, хотя я палился, как… не знаю кто?
– Может, и не хотел, – пожал плечами Дирол.
И он действительно не хотел.
Несквик присел, вытаскивая из тумбочки поднос, чтобы переложить туда часть еды и стащить на пол, не уделав коврик, футболка на спине задралась и он быстро, почти испуганно поправил её. Дирол безотчётно подполз к нему, когда тот выпрямился на коленях, и поднял край футболки. Гладкая кожа на пояснице в хаотичном порядке была усеяна следами, уходившими вверх и вбок. Круглые шрамы, как от… сигарет, белые, видимо, давнишние.
– Ты охренел?!
Дирол попятился, получив удар в плечо. Несквик растерял свою весёлость и теперь смотрел серьёзно и угрожающе. Он запросто мог бы надеть железный поднос на чужую шею.
– Извини, – Дирол пошевелил ноющим плечом.
Он подумал, что Несквик, должно быть, ходил в душевую рано утром, когда народу нет, а если кто и забредал, то был слишком сонным, чтобы сообразить поразглядывать другого человека. А ещё подумал, что не станет спрашивать, почему Несквик не поехал домой. Может быть, он и сам как-нибудь сделал себе эти шрамы, но Дирол сомневался в этом.
– Не делай больше так и держи язык за зубами.
За окном загремел салют и бахнула снежная пушка.
– С Рождеством, – буркнул Несквик, впихивая Диролу в рот конфету. – Будь душкой, а не хрюшкой.
Из вредности Дирол решил остаться. Теперь уж точно. И не с кем ему здесь было обсуждать чужую спину.
Несквик учил его держать палочки для еды в руке, палочки то вываливались, то держались не так как надо, то пальцы не шевелились, когда их всё-таки удалось удержать. Несквик ржал до икоты, а потом притащил вилку, потом избавился от своих и притащил ещё одну вилку.
Когда живот раздулся как арбуз, а от сладких фруктов и конфет казалось, что рот забит сахарной ватой, они засели за какой-то фильм. От него сделалось ещё хуже. Он был таким же ватно-сахарным, как и конфетно-фруктовое послевкусие.
– Я удавлюсь, если он начнёт петь и танцевать, – терпение Дирола уже было на исходе. – Ты что, по ошибке включил индийский фильм? У меня сейчас сыпь вылезет.
– Ты просто переел конфет, здоровяк, – засмеялся Несквик.
Но когда парень реально начал петь, Дирол захлопнул крышку ноутбука, мечтательно глядя на мишуру:
– Так. Нахрен.
Мишуру Несквик отвоевал обратно, прицепил на место, убрал поднос, ноутбук и микроскопическую ёлку на стол и развалился на коврике, поглаживая себя по раздутому животу. Дирол развалился у другой кровати.
– Почему ты не встречаешь Рождество со своей девушкой? – вдруг спросил Несквик.
– Сделал ей подарок на праздник – избавил от себя, – пожал плечами Дирол.
Он не хотел и не был готов к серьёзным отношениям, поэтому как только очередная девушка забывала об уговоре и начинала заявлять какие-то права, всяческое общение между ними прекращалось.
– А почему ты не в компании своей девушки?
– А кто тебе такое сказал? – Несквик махнул правой рукой. – Мы всегда вместе.
Дирол неприлично громко рассмеялся.
– Мне просто редко удаётся найти девушку, которая не хотела бы снять с меня майку, а меня это не устраивает. Ты… видел, почему.
– Им не нравятся твои майки? – Дирол прикрыл глаза, удерживаясь от соблазна попялиться на Несквика.
– Ага, – грустно констатировал тот. – Вечно норовят забраться под них.
Некоторые из его маек Дирол бы тоже согласился никогда не видеть.
Многие бы их по-прежнему назвали неудачниками – просидели праздничную ночь в комнате в окружении еды и ноутбука, хотя могли бы провести её в окружении алкоголя, угара и убийственной музыки. Но для Дирола это Рождество было другим. Тоже, наверное, неправильным, но впервые встреченным в нужный календарный день. Со знакомым незнакомцем.
Рождественским снам положено быть лёгкими, светлыми, радостными или вовсе отсутствовать. Когда закрыл глаза, и стало темно, а открыл – и уже утро. Лёгкое, светлое и радостное. Диролу снился пасхальный кролик, огромный и противно-серый, залитый слизью и клацающий жёлтыми зубами. Он чадил сигаретным дымом и тушил сигареты о поясницу Несквика, который стоял на коленях в гнезде среди таких же противно-серых яиц. У него было белое лицо и покрасневшие глаза, но он молчал, а вокруг полз туман, смешивающийся с дымом, и давил, склонял к земле, в одночасье превратившейся в болото, в вязкую тёмную жижу. Душил.
У Дирола никогда не было правильного Рождества. И правильных рождественских снов тоже.
От сна удалось избавиться достаточно быстро. Выбрался из этой мутной бредятины, только ступни немного холодило, да сердце неровно билось, всё ещё перерабатывая этот туманный дым. Несквик лежал совсем рядом, на этом же чертовски удобном коврике, только руку протяни. Лежал на спине, неловко подогнув колени и сложив руки на груди. Как покойник.
Дирол толкнул его. Несквик раскрыл глаза, чистые и ясные, будто и не спал вовсе, но моргнул, и их затянула сонная дымка.
– Поехали ко мне, – Дирол сел, упираясь затылком в кровать.
– С Рождеством, – Несквик потянулся, бдительно проверив перед этим, не задралась ли футболка.
– Поехали ко мне, – повторил Дирол, мотнув головой.
– К тебе – это за стенку? – Несквик приподнялся на локте, а второй рукой разлохматил спутанную шевелюру.
– Ко мне домой. У нас Рождество ещё не началось.
– Типа вы в другом часовом поясе? – недоумённо спросил Несквик и тоже сел.
– Типа мы всегда тормозим и отмечаем не вовремя.
Несквик задумчиво почесал в затылке.
– У меня есть армия фиолетово-белых гномов в саду, белки и Тридент, – перечислил Дирол преимущества.
Несквик фыркнул, потом принялся смеяться, а затем замолк и повторил:
– Ненавижу-то я тебя.
– А ещё у нас есть аэропорт, – Дирол тоже улыбнулся. – И сегодня ночью, максимум – завтра, мы устроим традиционные гонки на машинах для перевозки багажа.
– Мы можем поехать к тебе прямо сейчас? – Несквик открыл рот. Уже нетерпеливо.
– Конечно.
– Тогда я мигом.
Он быстро сгрёб весь мусор в пакет, заставил Дирола доесть три конфеты и отправил коробку из-под них туда же, отволок мусор к двери и стал собирать вещи.
– Офигеть, вы упоротые мажоры, – Несквик прыгал на одной ноге, натягивая носок на другую. – А тебе не надо собираться?
– Я собрался вчера, – Дирол лениво дотянулся до бутылки с остатками воды, наконец-то приторная конфетная сладость рассосалась на языке. – Всё, что я писал про себя в скайпе – правда.
Несквик подошёл к нему и склонился, заглядывая в глаза:
– Я тоже не врал, – и продолжил сборы.
Дирол решил, что вчера они встречали Рождество как незнакомцы, а сегодня можно было встретить его иначе. В каком статусе – придумает потом.
– Привет, это Несквик, – сказал он, махнув куда-то за спину, когда дверь с традиционным венком открыл Тридент. – Я его терпеть не могу.
Из дома потянуло разнообразными запахами – булочками, жареным мясом, растопленным шоколадом и кофе. Несквик с восторженным воплем отцепился от гнома, затрясшегося на толстой пружине, и поскакал к крыльцу.
– Привет, я – Несквик и я тебя помню, а его, – он толкнул Дирола в объятия брата, запихивая обоих в дом, – терпеть не могу. А у вас и вправду одинаковые рожи.
Это было снова неправильное Рождество, но уже другое. Может быть, на это Рождество Дирол получит хотя бы подобие друга.